Медовый месяц с врагом - Страница 25

– А дальше?

– Что дальше? – не поняла собеседница.

– Что дальше со мной будет?

– Ничего. Мы за границу уедем, а вас с Максимом выпустят через пару дней. – По тому, как забегали ее глаза, я поняла: она не все поведала о своих планах.

– Мне нужно подумать, – сказала я. – Сегодня банки все равно уже не работают.

– Пожалуйста, думай, – пожала плечами девушка. – Только вряд ли чего придумаешь.

– Ты тоже помозгуй, как заставишь меня поверить, что, потеряв деньги, я сохраню жизнь.

– Не в твоем положении ставить ультиматумы. Не захочешь помогать, прямо тут пристрелим.

– И не получите ни копейки, – холодно возразила я. – Пойди поразмышляй об этом, дорогая.

Девчонка удалилась, возмущенно фыркая. Щелкнул замок, я опять осталась в одиночестве. Сейчас мне было по-настоящему страшно. Чтобы не думать о возможной гибели, я стала так и этак перебирать фразы, произнесенные девушкой, стараясь сообразить, что мне показалось странным в ее словах. Наконец, я поняла. В ее речах буквально резало слух постоянное применение местоимения «мы» там, где по идее должно звучать «я».

Это могло означать только одно: девчонка играет не одна. Возможно, против Макса и его сестры работает целая шайка мошенников. Причем она явно не на первых ролях. Ни разу она не сказала о чем-то важном в единственном числе, значит, выполняет чью-то волю. Это очень плохо. Способ устранения этой особы довольно прост. Если бы она была одна, я завтра же оказалась бы на свободе. Но неизвестно, кто скрывается за этим фасадом.

И еще меня очень мучил вопрос: откуда взялась третья Лилиана? Надо хоть имя ее спросить. Положение казалось практически безвыходным. Пожалуй, я смогу доказать этим ребятам, что вовсе не Лилиана Владимировна Воронова. После этого от меня немедленно избавятся, как от старой ненужной вещи. Из действующего лица я автоматически превращусь в свидетеля, который может сломать всю игру, обратившись в милицию, банк или к Павлику. Нет, в данном случае я жива только как Лили, которая еще может принести хоть какую-то пользу. Мария Семеновна Глебова не проживет в этом доме пяти минут. С другой стороны, если я подпишу бумаги, это тоже всего лишь отсрочит приговор, ведь перед тем, как перевести в другой банк такую огромную сумму, документы, безусловно, тщательно проверят. Я же не Лили, и подпись у меня совсем другая. Думаю, девицу задержат, а мне придется пообщаться с ее руководителями и вдохновителями. Всю ночь я ломала голову, как выпутаться из этой ситуации. До слез хотелось на улицу, под бескрайнее голубое небо. Почему-то перед глазами стояли белоствольные красавицы березки. Неужели я никогда больше не окажусь в этом замечательном светлом лесу? Слезы градом потекли по моим щекам. Да что же это делается? Детдом, ПТУ, нудная работа, и вот теперь, когда я только-только начала жить, зарабатывать приличные деньги, я должна умирать только потому, что каким-то ублюдкам так хочется?! Ну уж нет! Я буду бороться. Для начала посажу в тюрьму эту девку с моим лицом и мерзостным нутром. Пусть объяснит, как к ней попали фальшивые документы и почему она, Воронова Лилиана Владимировна, не в состоянии поставить свои настоящие подлинные подписи. Если попадется приличный следователь, не исключено, что она расскажет правду, и меня вытащат из этой каморки. А там видно будет. Приняв решение сделать все, что прикажет психопатка, я почти успокоилась и смогла наконец уснуть.

Проснулась оттого, что кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо.

– Крепко спишь, сестричка! – насмешливо произнес голос над самым ухом. – Опять, что ли, сны про роддом смотришь?

Я открыла глаза. Надо мной склонилась вчерашняя девушка, все еще одетая в мою одежду. На столе лежали пачка документов, ручка и раскрытая кожаная папка.

– Давай-ка вставай, пора приниматься за работу.

– Может, позавтракать дашь, умыться?

– Еду зарабатывать надо. Или тебя этому в детстве не учили?

– Послушай, а как тебя зовут? Имя хоть скажи.

– Зачем тебе? Хотя… могу и сказать. Меня Даша зовут. Дарья Ветрова.

– А родилась где?

– У нас чего, с утра игра в вопросы-ответы от нечего делать?

– Нет, викторина «Как стать миллионером», – невесело пошутила я.

– Ну, ты не Максим Галкин и даже не Дима Дибров. С чего вдруг такой интерес?

– Неужели непонятно? Появляешься внезапно с моей фигурой, с моим лицом, думаешь, мне не любопытно, что ты за человек? Совпадений ведь таких не бывает.

– Ах, я поняла, – насмешливо протянула Дарья, – дамочку замучило любопытство! Удовлетворю, чтобы ты мозги не забивала глупостями. А то и вправду съедешь с катушек до окончания дела. Твоя судьба к моей не имеет никакого отношения. У меня и мама есть и папа. Просто я согласилась пойти на небольшую пластическую операцию.

– Страшно, наверное, – сочувственно поежилась я.

– Да нет, не очень. За эти деньги я могла не только лицо поправить, но и почку, например, заодно продать. Тем более что я хоть и похожа на тебя была сильно, ты посимпатичней. Да и врачи за границей – не то что наши коновалы.

– Да я не о том. Не страшно ввязываться в такую авантюру? Ведь тот, кто заказал тебе все это, человек решительный и жестокий. Не боишься его?

– Риск есть, понятное дело. Но вроде не за что меня устранять. Деньги уже лежат на моем счете…

– На моем тоже сейчас лежат.

– А тебя никто мочить не собирается… Вроде, – нерешительно добавила она. – А потом, он любит меня, – с гордостью выдала дурочка.

Узнать бы, кто этот таинственный он?

– Ты права, кто не рискует, не пьет шампанского. Но разве ты так хорошо его знаешь, что веришь в его слова?