– Красивая версия! Только отпечатки его пальцев говорят о том, что Артур перезаряжал оружие. Я не очень в этом разбираюсь, расспроси следователя поподробнее, заодно почитай показания своего «женишка». Он ведь чистосердечно сознался во всем сегодня ночью. Рассказал, как кокнул твоего брата, как и за что меня отравить пытался. Как тебя, старую дуру, обхаживал, надеясь получить денежки. Сдается мне, ты сильно приукрасила свои финансовые возможности, вот парень и купился. Поверил, что вы с братишкой на пару можете оттяпать у нас рублики и баксики. Да прокололся дурачок. Ты ведь читала брачный контракт. После смерти Костика все получила я. И после моей кончины тебе рассчитывать не на что. Все уйдет моему прямому и единственному наследнику – Максу. Ты не поведала эти пикантные подробности «жениху»? Нет? Зря! Тогда бы он не пошел меня травить. И срок получил бы поменьше. Ты бы его дождалась… Может быть. Хотя, при твоем возрасте, ты вряд ли бы дожила до его освобождения…
– Ты жестока, Лили. За что ты меня ненавидишь?
– А что, разве нет причин? Вот ты меня за что ненавидишь, понять намного сложнее. Вроде ела, пила, одевалась на мои денежки. Машину дорогую отхватила, а все тявкаешь… Правда, меня это не колышет, это твоя личная проблема. Мы больше не родственники, слава богу. Я даже здороваться с тобой теперь не обязана. Проваливай давай! Все, что успела нахапать, оставь себе, дарю. Если что от Костика унаследуешь – поздравляю. Вряд ли там будет много, но все же… А нас больше не беспокой. Хорошо? Не нарывайся на грубость.
Елена завела машину, медленно тронулась с места. Встреча оставила тягостное впечатление. Мне даже стало немного жаль одинокую, завистливую старую деву. Я еще немного посмотрела ей вслед и пошла в дом.
В спальне собрала чемодан с необходимыми вещами и вызвала такси. На нем я отправилась в банк. На счете Лилианы Максим оставил сто пятьдесят тысяч долларов – мне на мелкие расходы. Я сняла всю сумму. Затем поехала в салон и купила «жигули» двенадцатой модели. В моей будущей жизни роскошные иномарки просто ни к чему. На новом автомобиле вернулась в особняк.
– Максим звонил, – сообщила Клара. – Он сегодня не вернется. Переночует в городской квартире.
– Тем лучше. Ненавижу долгие прощания с соплями и обещаниями новых встреч. Для него я улетела за границу. Я даже билет куплю для достоверности. Когда устроюсь, позвоню. Ну, не плачь. Нас с тобой ждет впереди еще много хорошего.
Клара спустила сверху довольно объемистый чемодан и загрузила его в багажник моей машины. В это время я писала «брату» прощальное письмо.
...«Максим!
Я уезжаю за границу. Наверное, ты уже знаешь, что милиция нашла преступника и мы совершенно свободны в своих поступках. Мы очень помогли друг другу. Да-да, не удивляйся, ты тоже помог мне. Поверить в себя, научиться любить. Я узнала историю своего рождения, помогла отомстить за смерть сестры. Мое превращение в Лилиану лишило меня работы, жилья, машины. Поэтому я сняла деньги, оставленные тобой. Думаю, я заработала эту сумму. Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне, так же как и я о тебе, с доброй улыбкой. Искать меня не стоит. Ты умный человек и понимаешь, что, если я решила уехать, на это у меня есть веские основания. Поправить уже ничего нельзя, зачем же рубить хвост по частям? Ты не думай, я не пропадаю насовсем. Буду писать, звонить. Но встречаться с тобой мне тяжело.
Прощай. Будь счастлив. Маша».
Я отдала запечатанный конверт Кларе, села в машину и поехала к Нине.
Завтра день моей свадьбы, а сегодня я сижу в кресле с ногами и вспоминаю жизнь. За окнами давно царит ночь. На открытой дверке шкафа белеет шикарное подвенечное платье. Я была против, но мой жених настоял на фате, символе невинности и непорочности. Смешно. Я ведь даже не знаю, кто я на самом деле. Мария? Лилиана? Обе они слились в одно целое. Порой я сама забываю, где кончается одна судьба и начинается другая.
Сейчас меня зовут Мария Александровна. Фамилия пока Глебова, но завтра изменится и она. Нина утверждает, что я, несомненно, Мария, ее детдомовская подружка Маша, с соседней койки в комнате из двенадцати человек. Юридически я сейчас и навсегда остаюсь Вороновой Лилианой Владимировной. Я продолжаю жить под именем сестры. В душе я уже давно не пытаюсь разделить два этих образа. Природа разделила нас при рождении, судьба вновь слила воедино.
Первое время я снимала жилье, потом на деньги, снятые со счета Лилианы, купила двухкомнатную квартиру. Слава богу, город у нас далеко не столичный, остатка от ста пятидесяти тысяч вполне хватило на приличную жилплощадь. Она зарегистрирована на имя Глебовой Марии Александровны. Это имя я получила вполне законно. Написала заявление в паспортный стол с просьбой сменить мои паспортные данные. Как совершеннолетняя женщина, я вполне имею на это право. Отчество с Семеновны на Александровну я поменяла по двум причинам. Моего настоящего отца звали Сашей, к тому же я очень не хотела, чтобы меня нашел Максим. О том, где находится моя квартира, знают только Нина и Клара. В них я уверена. Ни та ни другая не выдадут тайны. «Брат» считает, что я за границей. Нина время от времени просит клиентов своей турфирмы отправить с курорта письмо, написанное моей рукой. Клара частенько пытается рассказать мне о жизни в особняке, но я пресекаю это в корне. Я твердо решила покончить с прошлым и по возможности забыть события тех нелегких месяцев. Я вернулась на работу к Олегу. Он с радостью взял меня. Всеми силами я старалась не вспоминать и не афишировать всего, что случилось со мной после возвращения из Египта. Поэтому, когда Олег поинтересовался, где я пропадала целых полгода, я откровенничать не стала. Нехитрая история, выдуманная на ходу, успокоила его любопытство по поводу моего длительного отсутствия. Нина и Клара изо всех сил помогают мне наладить новый быт. Экономка навещает почти ежедневно, готовит, стирает, убирается. Я не прошу ее об этом, но ей приятно заботиться о близких, не могу же я запретить. Тем более что времени на хозяйство катастрофически не хватает. С осени я начала учиться. Олег все же убедил меня заняться дизайном.